Карибский реквием - Страница 29

Скрип тормозов. Он поднял голову: старик смотрел на него.

– Выходите.

– Что?

– Выходите из моей тачки.

Это еще что такое? Даг наклонился вперед, и прямо в нос ему уперся старый, но хорошо смазанный револьвер. Он вытаращил глаза: и этот дедуля туда же, не может быть!

Старик указал на кожаную сумку:

– Забирайте свою сумку и убирайтесь! И не пытайтесь вытащить оружие, а то пристрелю.

Только теперь Даг осознал, что все это время в салоне булькало радио. Старик встряхнул свой пугач.

– Они только что сообщили, что какой-то мужчина убил белую в центре города и сбежал с ее темно-синей кожаной сумкой, эта сумка тоже кожаная и темно-синяя, в сумке пистолет с глушителем, уж пистолет-то я распознать могу. На вашей рубашке темные следы, от них воняет засохшей кровью, и вы сейчас выйдете из моей машины.

Возражать не имело смысла. Даг сгреб в охапку сумку и открыл дверцу такси. Хорошо еще, что старик не привез его прямиком в участок.

– Тут далеко до Вье-Фор?

– Три километра.

Держа палец на спусковом крючке, старик целился ему прямо между глаз: похоже, он совсем не шутил.

Даг хлопнул дверцей. Оставалось только идти пешком, надеясь, что никто не выстрелит в него и не арестует. Такси, как смерч, рвануло с место, подняв клубы пыли, оставив его одного в наступающих сумерках. Дорога была неровной, пустынной, мирной, как в фильме «К северу через северо-запад». Повесив сумку на плечо, он ускорил шаг, предусмотрительно держась обочины. Под луной сверкал ржавый автомобильный каркас. Он вынул украденное дело, сунул его под рубашку, огляделся по сторонам и бросил в канаву компрометирующую его сумку, предварительно порывшись в ней, не надеясь, впрочем, отыскать ничего интересного. Не до такой степени она была идиоткой, чтобы держать там записную книжку или свой адрес. И в самом деле, кроме известного ему пистолета с глушителем в сумке находились розовый закрытый купальник, ключ и журнал. Маленький плоский позолоченный ключик на брелоке в виде дельфина. Он положил его в карман. Оставался еще журнал, какая-то английская дребедень про подводное плавание и водные виды спорта. Он свернул его и засунул в задний карман брюк. Эта наемница еще и спортом занималась.

Он с сожалением посмотрел на Sig-Sauer P-200. Жаль было выбрасывать такое прекрасное оружие: эта модель была взята на вооружение многими полицейскими подразделениями Европы и Америки, а также Швеции и Японии, но оставить его у себя означало получить обвинение в убийстве. Он тщательно протер рукоятку, бросил пистолет в прокаленный каркас машины и отправился в путь.

Интересно, а мальчишки? Как это она с ними провернула? Неужели взяла напрокат на утро? А потом, когда она стала за ним следить? Он пытался восстановить в памяти, была ли она в отеле, когда он прибыл туда накануне, но вспомнить так и не смог.

И еще одна картинка неотступно преследовала его: припухший кусочек плоти, размером с долларовую монету, внизу шеи инспектора Го. Десять против одного, здесь имела место попытка свести татуировку. Какую-нибудь компрометирующую татуировку, которая имелась у очень немногих людей на этой планете. Даг имел случай видеть такую на расчлененном трупе во время рейда по трущобам гаитянских беженцев. Человек был изрублен на куски мачете, и плотно утоптанная земля впитала литры пролитой крови, превратившись в розоватую, губчатую трясину. Какой-то юнец в обтрепанных шортах, отогнав мириады налипших на труп мух, показал Дату знак, который стоил тому человеку жизни: глаз с тремя зрачками. Метку посвященных в братство служителей Дамбалы, которых вербовали в основном среди элиты тонтон-макутов. После падения режима многие пытались стереть позорную метку, не желая, чтобы их пытали с применением подожженных шин, как обещали бывшие жертвы.

Может быть, Фрэнсис Го солгал Лестеру, уверяя, что являлся членом подпольной оппозиционной организации?

Глава 6

Даг добрался до Вье-Фор около половины девятого вечера, весь в поту, со сбитыми в кровь ногами. Казалось, город уже уснул. Он вспомнил, как, будучи мальчишкой, удивился, когда узнал, что в период сухого сезона – лета, по-европейски, – здесь бывало светло до десяти часов. Здесь круглый год солнце вставало около шести и заходило неизменно в девятнадцать часов. Он решил повременить с чтением украденного в комиссариате дела. Сейчас нужно было быстро переодеться и бежать к Родригесам. Просто адский ритм для Леруа Дагобера!

Отец Леже встретил его приветливой улыбкой. Он сидел за письменным столом в ризнице и копался в своих бумагах.

– Венчания, крещения: понемногу привожу все в порядок, – объяснил он. – Вы упали в воду?

– Почти. Я тороплюсь, меня ждут у Родригесов на поминках.

– Вы с ними знакомы? – удивился священник.

– Нет. Я солгал Луизе Родригес, что был другом ее отца, – ответил ему Даг, роясь в своем рюкзаке в поисках чистой черной футболки.

– Зачем?

Из-за Луиса Родригеса. Он был уверен, что Лоран Дюма убили. Возможно, он говорил об этом со своими детьми, кто знает.

Отец Леже удивленно приподнял брови:

– Судя по всему, ваше расследование приняло другое направление. Я думал, что вы ищете отца Шарлотты, а не убийцу ее матери.

– Возможно, это одно и то же лицо. И Лоран, похоже, не единственная жертва.

Удивленный аббат выпрямился.

– Вот как?

– Я все вам расскажу, когда вернусь, если вы еще не будете спать, – бросил Даг, извиваясь всем телом, пытаясь скинуть грязные брюки и натянуть линялые джинсы.

– Я буду у себя дома, это рядом. Я вас дождусь!

Даг был уже на улице. Он отыскал клуб подводного плавания возле дебаркадера и быстрым шагом направился к нему.